Шахтёру, который год назад пострадал от взрыва метана, живется не просто
И почти год назад взорвался метан на одном из волынских рудников. Горняки самостоятельно выбрались на поверхность и отказались от госпитализации. Кроме одного. У него обгорела половина тела. Мужчину трижды оперировали. Как сейчас живется шахтеру - об этом далее в сюжете.
Трагедия произошла в рождественскую ночь на глубине более полукилометра. При выполнении бетонных работ. В забое шахты № 10 находились семь горняков. Их смена подходила к концу, как вдруг ...
Руслан Воробей, пострадавший:
- В одному місці відв’язався дріт. І ото я взяв кусок дроту і обрубував його. Не знаю, чи там іскра пішла, бо залізо по залізу вдарило… то буквально 5 секунд спалах пройшов, нас з "полка" поскидало.
Автоматически сработали водяные заслоны. Несмотря на то, что люди наглотались газа, получили ожоги, больше всего пострадал Руслан. Его тело обгорело на 45 процентов. Больше месяца шахтер пробыл в реанимации, потом - лежал в ожоговом центре.
Василий Загребельный, заместитель главного врача ожогового центра:
- Він перший отримав стресові виразки шлунку і дванадцятипалої кишки, і кровотечу. Це величезна травма, і не тільки механічна, а й психологічна. Хворому, якому 27 років, мати вдома мале дитя, дружину, маму і отримати таку травму.
Мужчине сделали три операции по пересадке кожи, полностью обновили кровь. Его "держали" под капельницей, кормили через зонд.
Татьяна Воробей, жена пострадавшего:
- Постійно зразу у перші дні казав, що сильно болить спина. Ото як лежав стільки під крапельницею. Постійно боліла спина. Тяжко було вставати. Я приїжджала помагала. Я б не знаю, якби це пережила, якби щось таке сталося. Не знаю.
Всего в бинтах Воробей пробыл три месяца. Жена, мать и дочь более всего хотели, чтобы Руслан вернулся домой. Пусть даже со второй группой трудового увечья, искаженным лицом.
Неонила Воробей, мать пострадавшего:
- Налаштовували його на те, що жити треба. Ціну життю вже знаємо. Що все попереду, ти - не один. Ми тебе підтримуємо. Зразу якось йому було… думав, нема життя, але помаленьку відтаював, відходив.
Мириться со своей инвалидностью Руслан не хочет. Заметает двор, ухаживает за скотом. Говорит, успокоиться не дает твердый шахтерский характер. И пусть силы пока лишь на считанные минуты, за мужскую работу в хозяйстве можно не беспокоиться.
Руслан Воробей, пострадавший:
- А що з того буде, якщо я стану, замкнуся у собі і буду сидіти. Що то дасть? А діти є - треба якось їх доглядати. Жінка, хазяйство є. Щось треба робити. Сидіти змісту нема. Сів - і так можна двинутися.
Домашняя работа, массаж правой руки и обязательная проверка дочкиных уроков. По такому графику Руслан Воробей живет почти год. Признается, никак не привыкнет. Поэтому раз в неделю обязательно приходит к терриконам некогда родной шахты, а вечером просматривает фотографии со своего шахтерского прошлого.
Александр Стерничук, Инна Суховерхова, Волынская область, НТН.
